Заметка о монетах #3


«Необычная иконография трифолларо Рожера I графа Сицилии»





       Нумизматическим памятником периода нормандской экспансии в южную Италию и начала формирования Сицилийского Королевства является трифолларо (тройной фолларо) Великого графа Рожера I - одна из первых монет нормандцев в Сицилии, чекинившаяся на монетном дворе в Милето (Калабрия) в последней трети XI столетия, после получения им графского титула, точнее, возможно, с 1098 года после получения от папы Урбана II так называемой «Сицилийской легации», дарования Рожеру легатских полномочий.

               На ней изображен сидящий на лошади сам граф со штандартом, как показатель его графской влас-ти, полученной от римского папы.  На аверсе изображена Богородица, сидящая на высоком троне, держащая спелёнатого младенца Иисуса. Изображения сопровождаются легендами: ROCERIVS COME +S (Рожер Граф) и MARIA MATER DИI (Мария, Матерь Божья).








Рис.1 Примеры трифолларо с нескольких аукционов.




             Оба изображения на монете весьма примечательны и до настоящего времени не сопоставлены с какими-либо конкретными изображениями, которые могли бы служить образцами для них.

      Но если в отношении изображения аверса, можно привести параллели, в частности, близкие по времени изображения рыцарей на Северном портале (Porta della Pescheria) Кафедрального собора в Модене и на гобелене из Байе: всадник и снаряжение практически одинаковы: лошадь с ее тяжелым телосложением, необходимым для ношения рыцаря в доспехах, и маленькой головой; заостренный щит и кольчужные доспехи рыцаря, с его коническим шлемом, и его копье со знаменем, то для изображения Девы Марии с младенцем аналогов в современном XI веку и более позднем искусстве, похоже, не существует, будь то византийское или западное (1).

              Здесь мы видим Деву Марию, сидящую боком в кресле с высокой спинкой и подлокотником (на троне?) и смотрящую на своего новорожденного спелёнатого младенца, который смотрит на свою мать снизу вверх.

Рис. 2 Фрагмент Porta della Pescheria

и гобелена из Байе

       Однако изображения сидящей Девы Марии с младенцем Иисусом, как одна из тем религиозного изобразительного искусства, встречается в следующих канонических формах: обращенная лицом к зрителю, держащая на коленях либо на левой или правой руке одетого младенца, смотрящего на зрителя либо на Деву Марию. И именно в данном случае Дева Мария изображается сидящей на троне. Младенец Христос, подобный изображенному на рассматриваемой монете, изображается, например, в сценах поклонения Волхвов либо бегства в Египет, то есть в т.н. повествовательных темах из жизни Девы Марии. Но ни в какой из них Дева Мария не изображается сидящей на троне - обычно на скамье, на земле либо на осле. Это характерно для любого произведения религиозной тематики: иконы, статуэтки, скульптура, мозаики и т.п., а также несущих изображение Богородицы монет Византии.


         Филип Грирсон (1, стр.90) рассуждая о необычном сюжете реверса трифолларо, отмечает, что Эрнст Китцингер (Ernst Kitzinger , «The Coffin-Reliquary» In The Relics of Saint Cuthbert, Oxford: Oxford University Press, 1956) «обратил внимание на ряд примеров на раннехристианских саркофагах, некоторые из которых на самом деле очень похожи на это изображение.»


            Я не смог найти данную работу Китцингера, но подчерпнул необходимую информацию об этом в работе Н.П.Кондакова (3), а именно: он сообщает в главе «Образы Божией Матери в живописи римских катакомб и на рельефах саркофагов», раздел 4. «Поклонение волхвов» на римских и равеннских саркофагах и на солунском амвоне», что сцена Поклонения волхвов, являющаяся на римских и равеннских саркофагах IV и V столетий одной из самых обычных, излюбленных тем, представляет из себя: «Богоматерь, сидящую на камне, на куске скалы, или даже в креслах из разряда садовой мебели, часто прямо тростниковой, очевидно, легко переносимой. Она облачена, как мать, в густое покрывало, охватывающее ее голову, и держит у себя на коленях, чаще всего обеими руками, Младенца.»     

 

         « … для общей истории типов всего важнее, это поло-жение и Богоматери и Младенца в профиль к зрителю и прямо лицом перед волхвами, так как и волхвы представляются в рельефе также в профиль [ …. ] Уже в пятом веке стали, как увидим, изображать Божию Матерь с Младенцем иконно прямо лицом перед зрителем, но тогда и волхвов представляли по обе стороны, как предстоящих на иконе.»


      Кондаков насчитывает скульптурных изображений на саркофагах только Латеранского музея, на которых «Младенец, в возрасте отрока, сидит на коленях» до десяти, «но лишь один раз Младенец представлен в образе грудного, спелёнатого дитяти, которое Мария только что вынула из яслей, стоящих рядом под навесом, где укрываются вол и осел. Ряды саркофагов в других собраниях Рима, в церквах его и монастырях, виллах и музеях, также в Равенне, Анконе, Милане, Сиракузах, Равелло, Арле, представляют обычную композицию. Саркофаг в церкви св. Доминика в Толедо представляет Младенца спелёнатым».
Рис.3 Упоминаемые у Кондакова фрагменты саркофагов из Латеранского Музея и Толедо

             То есть изображение Девы Марии с Младенцем на трифолларо имеет, во-первых: древний, даже ко временам Рожера I, раннехристианский прототип, во-вторых: прототип даже среди современных ему вариантов изображений IV–V веков – редкий.

         

          Вместе с тем, поскольку общеизвестно, что образ Девы Марии в изобразительном искусстве унаследовал черты египетской богини Исиды, мной после проведения поисков в этом направлении обнаружено, что данный иконо-графический тип полностью тождественен изображению Исиды и ее сына Гора на тетрадрахмах II века, чеканенных в римской провинции Египет, за одним исключением – младенец Гор изображен обнаженным.

     

      В рассуждениях о возможном прототипе для этого изображения вернемся к Грирсону …  упоминая (2, стр.90), что хотя погребения нормандских правителей и осуществлялись в саркофагах, - а тот, который использовался для Роджера I, сейчас находится в музее в Неаполе, - не имеющих сложных фигурных изображений, приходит к выводу, что в одиннадцатом веке в качестве типа монеты вряд ли могла быть выбрана такая сцена с раннехристианского саркофага. По его мнению, более вероятно, что образцом было древнее и очень почитаемое изображение где-то во владениях графа, хотя никто не может сказать, где оно находилось. (оригинал: A more likely model would have been an ancient and much venerated image somewhere in the count’s dominions, though one cannot say where it was.)


           Далее Грирсон допускает (2, стр.91), что Рожер I считал себя предшественником первого крестового похода, показавшим, как я его понимаю и вольно перевожу, пример его инициаторам и участникам освобождением Сицилии от арабов (оригинал: First Crusade, of which Roger believed he was a forerunner, having rescued Sicily for Christianity.) и что с этим обстоятельством, а также с получением «Сицилийской легации» может быть связана чеканки трифолларо.

Рис. 4 Исида на александрийских тетрадрахмах:

Траян / Classical Numismatic Group, Inc., Triton XXI, lot 49 

Адриан / Classical Numismatic Group, Inc., Triton XXI, lot 73

Антонин Пий / Classical Numismatic Group, Inc., Auction 94, lot 933 

         Но в таком случае, совместив оба этих суждения, мне представляется обоснованным предположить, что, чеканя эту монету Рожер I желал воспроизвести на ней не просто образ Девы Марии, а конкретную христианскую святыню (изображение или скульптуру), возвращенную латинскому духовенству, допустим вместе с одним из Сицилийских соборов после освобождения острова от арабского владычества. Ведь некоторые из них либо были воздвигнуты на местах, где раньше находились византийские или даже позднеримские храмы, либо уже существовали с тех времен, но были до освобождения острова мечетями.


            В таком качестве подойдет, например, Кафедральный Собор Палермо, - Собор Успения Девы Марии. В IV веке на месте нынешнего собора была построена церковь, разрушенная впоследствии вандалами. При византийцах в начале седьмого века на том же месте был построен новый собор в честь Пресвятой Богородицы. Примерно в 830 году Палермо был захвачен арабами, которые превратили собор в мечеть. В январе 1072 года норманны во главе будущим Графом Рожером и его старшим братом Робертом Гвискаром взяли Палермо. В тот же день мечеть была вновь освящена в честь Девы Марии.


        Подходящей кандидатурой может быть и Кафедральный Собор Мессины. Этот город был первым отвоеванным нормандцами у арабов (1061 год), а строительство этого Собора связывают с Рожером I. Причем в Византийские времени на этом месте стояла церковь, постройки шестого века, ставшая при арабах мечетью.


            В любом случае, вопрос о происхождении прототипа для изображения реверса трифолларо остается по сей день интригующей загадкой, ответ на которую затерялся в истории раннехристианской символики.

     С другой стороны, на мой взгляд, появление Девы Марии на монете Рожера I в подобном раннехристианском образе, а равно пример подобного культурного синкретизма не должны вызывать удивления. Наоборот, именно в нормандской Сицилии, явившей, по выражению Дж.Норвича (3) «… пример мирного сосуществования европейской, византийской, сарацинской и иудейской культур, веротерпимости и просвещения на уровне, уникальном для средневековой Европы» такое и могло быть возможно.

               Использованная литература:

               1) Grierson, Philip and Lucia Travaini. Medieval European Coinage. 14. Italy (III) (South Italy, Sicily, Sardinia). Cambridge: Cambridge University Press, 1998.

               2) Кондаков Н. П. Иконография Богоматери. Т. 1–2. — СПб.: Отд. рус. яз. и словесности Имп. Акад. наук, 1914–15. (он-лайн версия на сайте https://www.icon-art.info/)

               3) Джон Норвич, «Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание. 1016–1130»:  Центрполиграф, 2005.



      Благодарю Василия Павловича Флоренского (г.Москва) за суждения относительно иконографии Богоматери, позволившие мне обратить внимание на необычный тип изображения на трифолларо, а также Виктора Шура (г.Санкт-Петербург) за то, что не дал отложить заметку в долгий ящик и за дружескую помощь в ее корректуре.


Михаил Екимов, г.Москва